Восточный Саян, источники Шумак. У нас там была днёвка на 17-й день зимнего похода. Над самым мощным источником построена изба, внутри выложено камнями нечто типа ванны. Место культовое, обязательно надо искупаться, иначе вроде как и не был ты на Шумаке. Источники только называются горячими, на самом деле они чуть тёплые. На дворе мороз (февраль). А мы ещё и голодные (туристы вообще всегда голодные), весь вечер рыскали по источникам в поисках чего-нибудь съестного. Короче, никто больше минуты в воде не проводил -- "отметился" и скорее греться. Но был у нас в группе один человек, по прозвищу Ганс, который с удовольствием плескался в источниках бесконечно долгое время. И ещё сетовал, что даже спирта у нас нет - поход был чересчур спортивный, всё выпили на подходах. И вот лежит Ганс в воде этаким олицетворением нирваны, и произносит сладким голосом: "Эх, прилетел бы сейчас вертолёт, привёз бы водки. Да еды побольше..." Видимо, желание было о-очень сильным! Через минуту послышался гул винтов и снизу поднялся Ми-8. Это было как сон: из кабины выгружали ящики с водкой и авоськи с едой, выкидывали на снег заранее приготовленные дрова (!) и в довершение всего торжественно вынесли гитару... Наш поход продолжался ещё неделю, мы часто просили Ганса применить снова своё чудное искусство, но поводы были мелковаты. С тех пор, когда кто-нибудь начинает спорить о материальности мысли, я лишь загадочно улыбаюсь и молчу.

В августе 91-го меня взяли в плен. Вот как это произошло. После похода по Алтаю народ разъехался, а я остался ещё на недельку побродить. Что там в стране творится -- откуда мне знать ? И вот подъезжают ко мне два алтайца, у каждого по винтовке, и сообщают, что они берут меня в плен. "Вы чё, -- говорю, -- не опохмелились, что ли ?" Тут выясняется, что они слушали радио, но слышно было плохо, только и смогли разобрать ключевые слова "Москва", "танки". Ну, всё понятно! Раз танки в Москве, значит Китай напал на СССР и победил в молниеносной войне. Так что теперь за каждого русского будут давать юани, а поскольку до горной глуши руки у новой власти дойдут не скоро, они меня пока будут содержать у себя в аиле. Надоест -- убьют. За голову авось тоже денег дадут. Гляжу, не шутят. Привезли к себе на стойбище. Конечно, гостеприимство взяло верх, конечно, меня накормили-напоили (самогоном из верблюжьего молока, со словами: "Пей, пей, последний раз в жизни!"). Вообщем, подружились мы, и через три дня меня отпустили восвояси, рекомендуя пробираться в Туву, где меня новые власти ещё не скоро найдут. Смех смехом, а представляете мои мысли -- ведь я же не знал, что случилось в стране на самом деле...

Константин БЕКЕТОВ, С.-Петербург.