Предыстория похода

Вадим Воронин давно собирался отправиться в этот район со своей группой. И для этого летом прошлого года даже совершил тут сложный поход в качестве участника, понял и прочувствовал специфику здешних гор.

Но волей обстоятельств от его группы остались лишь Алексей Акулинин, Женя Берлина и Михаил Неделин. Правила запрещали идти вчетвером в сложный поход, надо было найти ещё хотя бы двух, а лучше четырёх опытных "горников".

После консультаций в Ленинградском клубе туристов нашли ещё одну неполную, но достаточно опытную группу Сергея Лапина, подбиравшего участников для похода по соседнему хребту Терскей-Алатау. Эти ребята сразу загорелись идеей совершить поход в район Иныльчека, объединившись с мощной четвёркой Вадима Воронина. Учитывая свою занятость, Вадим уступил руководство Лапину, чтобы дать тому возможность выполнить норматив мастера спорта.

Сергей и Вадим согласовали и подготовили маршрут. Первоначальные наметки Лапина Вадим решительно подправил с учётом реальных возможностей группы. Он обнаружил типичную ошибку: начало маршрута намечалось слишком "крутым" по набору высоты и графику движения, который группа вряд ли смогла бы выдержать. Вадим убедил Сергея, что надо увеличить акклиматизационную "затяжку" перед выходом на проблемные перевалы.

Сборная группа провела совместные тренировки, получила "добро" маршрутной комиссии, регистрационный номер и контрольные сроки.

Всё начиналось очень хорошо и точно по графику. С пограничной заставы Майда-Адыр вертолётом, расплатившись канистрой медицинского спирта (подобная "валюта" здесь ценилась выше денег), сделали заброску продуктов на Южный Иныльчек в международный альплагерь и в его филиал на Северном Иныльчеке. До первой заброски оставалось не так уж много. Но при первопрохождении перевала команде не хватило каких-то 10--15 минут для благополучного завершения спуска и выхода из опасной зоны...

Рандклюфт

"Готовность номер один! Встать! Девять часов сна дали передышку. Теперь будет потруднее: подъём по вертикали. Сначала на метр углубить нишу. Сделано. Теперь вверх, как в песне, "вперед и вверх, а там... Ведь это наши горы!.." Пожевать чуть-чуть. Боже, как хочется пить! Но сосать снег опасно! Ангина, вслед за ней пневмония и отёк легких. Сколько людей умерло так в высокогорье. Потерплю. Потери влаги при такой "жаре" и влажности, как здесь, не такие уж большие.

Так, а как же я пойду вверх? Одна точка опоры на верёвке есть, но где взять вторую? Да! Второй снегоступ! Его можно забить в стенку прорытого канала и встать ногой, выбив углубление. Идёт! Теперь сделать снежную ступеньку или лучше ступени, чтобы подняться вверх и прокопать от выступа ещё на полметра... Эх, всё на ощупь, с кое-какой подсветкой "жучком". Ничего, приноровлюсь... В атаку!"

Скоро горизонтальный ход-лаз был завершён. Дальнейшая работа осложнялась тем, что её предстояло выполнять в полувисе-полуупоре на верёвке и вбитом в стенку снегоступе, прорубаясь сквозь потолок в неудобной позе, в крайне ограниченном пространстве... Первые полметра, а может, и меньше, дались особенно тяжело. Снег казался очень жёстким и твёрдым. Работать можно было только на длину вытянутой руки, потом Вадим догадался пустить в дело снегоступ и ножовку.

За первый проход вверх он особенно вымотался и спустился вниз для отдыха и сна в полном изнеможении. Казалось, сил уже не осталось. Ни физических, ни моральных... На первый метр вверх ушло более 12 часов работы. Снег был плотный, спрессованный ударом. А так ли уж это плохо? Наоборот, хорошо! Хоть и трудно в нём продвигаться, но он не осыпается, держит форму! В рыхлом снегу Вадим бы уже погиб.

Верёвка шла вдоль скалы на расстоянии всего 10--15 сантиметров. Пока она представляла собой надежную опору... а как выше? Опасность срыва увеличивалась по мере подъёма. Надо было продумать систему дополнительной страховки. Да, здесь можно будет использовать как свободный конец верёвки, так и короткую расходную, лежащую до времени в рюкзаке... Но каким образом закрепить их в снегу, если ледоруб и снегоступы всё время в работе? А что если обвязать мешок с запасной одеждой расходной верёвкой и затолкать его в боковую снежную нишу с проделанным внизу отверстием-каналом для верёвки? Вырвать мешок из плотного снега не так-то просто... А для уменьшения рывка верёвку можно заплести в косичку-амортизатор Саратовкина, конечно, без всяких там киперных лент. Косичка менее жёсткая, через неё рывок будет не таким резким... Пойдёт!

"Сколько же там, надо мной? Два, пять, десять метров снега? А может, все тридцать!.. Ну, нет, скалу не могло всю засыпать... А может, лучше прокапывать вбок? Нет, буду "ломить" вдоль своей нити Ариадны. Она -- точка опоры и она выведет! Надо копать, пока есть силы!"

Очередной отдых. Перерыв был необходим, когда работа становится непроизводительной от усталости. Очистить одежду от снежной крошки, утеплиться пуховкой и спальником. И вздремнуть хоть немножко...

Вертикальный лаз, который он прокладывал, имел форму прямоугольника, почти квадрата шириной около метра. (При меньших габаритах нельзя будет сгибать и разгибать руки.) Каждые несколько ударов снегоступом вверх или вбок изматывали напрочь. Сидя в обвязке, висящей на зажиме-"жумаре", и бессильно опустив руки, он зависал на верёвке, отдыхая так после каждых двух -- трех минут труда.

На длинных передышках внизу, после 30--40 минут работы, он собирал в кружку и миску немного снега и старался согреть их своим дыханием. От этого на дне появлялось немного воды и можно было чуть-чуть утолить зверскую жажду. Воду по каплям удавалось собрать и из подвешенного полиэтиленового мешка, угол которого свисал в миску. За 3--4 часа накапывало до ста граммов драгоценной влаги... Полстакана...

В этот очередной, шёстой заход наверх что-то произошло. Он внутренне ощутил какой-то качественный скачок! Три часа работы -- и метр продвижения! Канал вырос до трех с половиной метров, а может, и до всех четырёх! Следующий метр был пройден уже за два с половиной часа! И опускаясь вниз, чтобы поспать, Вадим вдруг увидел: потолок очень слабо, едва заметно светился! Свет, еле видимый, проходил через оставшуюся толщу снега! Сколько же осталось? Сколько? Один, два метра? Но ясно, что не десять!

Он решил после отдыха и очередного продвижения проколоть оставшийся слой снега лыжной палкой, как зондом. Но когда стал пробиваться вверх после очередной передышким, света уже не было. То была галлюцинация, видение? Через минуту пришла спасительная мысль, заставившая его схватить фонарь и взглянуть на часы. На них было 1.47!.. Наверху была ночь!

Надо все-таки попробовать! Конец палки-зонда не вышел наружу, когда она вонзилась в потолок на полную длину в 130 см... Но углубив её ещё дальше, насколько позволяла длина утопленной в снег руки, он явственно ощутил наконечником желанную пустоту. Оставалось чуть более полутора метров! 4--5 часов работы!.. Копать! Не расслабляться! В 5.30 он опять увидел свет, постепенно усиливающийся. Цель близка! Но тревожила новая опасность: не обвалится ли всё сверху, не придавит ли его ещё раз, но уже более капитально?

На очередном отдыхе он всё приготовил для подъёма: компактно уложенный рюкзак, прикреплённый к концу верёвки, систему дополнительной страховки от падения вниз. Чтобы рюкзак не заклинило и не засыпало случайно на большой глубине, сделал для него боковую нишу в верхней части лаза. Поставив там рюкзак, можно было без опаски сбрасывать снег вниз.

Спасён! Спасён?..

Есть! Есть!!! В пробитую снегоступом дыру брызнул слепящий даже сквозь чёрные очки-"консервы" поток света.

Вадим вылез, напрягая все силы, вытащил за собой рюкзак и тючок тряпья, служивший фиксатором дополнительной страховки. Верёвку, которая его спасла, пришлось буквально отдирать от скалы: она примёрзла, обросла сосульками, покрылась снегом. Её следует непременно снять! Вадим знал цену верёвки в горах.

На вершину скалы удалось кое-как взобраться. Она оказалась сильно разрушенной ударом лавины, но крюк и удерживающая его трещина уцелели, прикрытые мощным выступом базальта. Снять верёвку стоило немалого труда. Как же она хорошо выполнила свою задачу и как ещё может пригодиться! В два приёма Вадим спустился со скалы по двойной верёвке и продёрнул её через петлю промежуточного крюка. После этого быстро покинул лавиноопасный склон. Когда отошел от него, сразу вздохнул свободнее, исчезло ощущение нависающей сверху опасности.

Видно, что под склоном и на плато никого нет. Горы стояли в тихом мареве облаков и тумана при полном безветрии. Не слышно никаких голосов. В воздухе кружатся редкие снежинки... Склон просматривался примерно на полкилометра, а дальше туман, туман...

Ниже, на леднике, тоже не обнаружилось никаких следов ног или стоянки. Вынос лавины рельефно выделялся только выпуклостью, покрытый слоем свежего снега. Достав металлический свисток, Вадим вновь и вновь посылал резкие сигналы и вслушивался в тишину, но ничто больше не нарушало белого безмолвия гор.

Отойдя на полкилометра и оставив на приметном месте рюкзак, Вадим по широкой дуге обошёл поле выноса, ища хоть какие-то следы пребывания людей и намечая путь дальнейших поисков, воссоздав по памяти положение группы и каждого участника в момент схода лавины. Поле пересёк несколько раз через намеченные точки, зондируя снег лыжной палкой. По солидным размерам выноса было ясно, что некоторые могли не успеть спастись. Очевидна и бесперспективность дальнейших поисков: выжить под снегом более трёх суток слишком нереально...

Ребята! Надежда найти их здесь всё больше таяла, но вместе с тем хотелось верить, что хотя бы некоторые сумели спастись. Друзья просто ушли вниз. Хотя кто-то мог быть травмирован, покалечен... Радость освобождения из снежного плена сменилась чувством тревоги за друзей и новым осознанием своего полнейшего одиночества. Нелегко будет продвигаться по закрытому снегом леднику в одиночку. А потом до людей ещё около сотни километров. И не по равнине! Уже 17.00, а с момента схода лавины -- почти четверо суток! Снова тщательно осмотреть место аварии, сфотографировать его с нескольких точек...

Было ещё светло, и в небе, подёрнутом нежной дымкой заката, возникло вдруг видение: над серой пеленой облаков внезапно обнажилась снежная громада пика Летавета. Она горела, переливалась золотистыми, красноватыми, оранжевыми огнями, купаясь в лучах заката. Виднелась только самая верхняя её часть, как бы парящая в воздухе и потому казавшаяся потрясающе великой.

Видение быстро померкло, и густой туман вскоре окружил окресности глухой стеной белой мглы. Но Вадим успел наметить дальнейший путь по компасу, вовремя взяв азимут. По рукаву ледника номер три он должен спуститься на основной ствол огромного ледника Каинды. Перед впадением в него ледник-приток образует небольшой ледопад. Это было второе по счёту опасное препятствие после закрытого ледника. Опасные участки он решил проходить, используя верёвку, закреплённую на ледобурных крючьях. Перейдя трещину со страховкой, предполагал закрепить верёвку с другой стороны и, вернувшись, снимать ледобурный крюк. Страховка должна спасти при срыве.

Эти мысли пришли к нему уже в полусне при ночёвке в снежной яме. Чуть дальше места ночлега начинался ледопад. Идти влево или вправо? Их перевал -- первопрохождение, и чётких рекомендаций по преодолению ледопада нет...

Флаг надежды

И утром Вадим колебался в выборе пути. Учитывая свое положение, он выбрал более сложный, но менее опасный вариант и двинулся вправо...

Лабиринт трещин и нагромождение ледовых глыб... Несколько раз Вадим упирался в совершенно непроходимые разрывы шириной в несколько метров и глубиной в многоэтажный дом. Приходилось возвращаться, смещаться в поисках то вправо, то влево, особенно тщательно выбирая места спусков по верёвке, поскольку возвращаться назад тут было бы непросто. Ледопад был крут и сверху не просматривался. Требовалась особая аккуратность при ходьбе на "кошках". Временами путь пролегал то по острым гребешкам льда между многометровыми провалами, то по отвесным стенкам, то по ледовому "крутяку" вверх (на передних зубьях "кошек"). Достаточно одного неосторожного движения, чтобы оступиться и полететь в ледовую пропасть... Выручали надёжные навыки, отточенные, почти подсознательные реакции и отличное снаряжение. Шесть, семь, восемь часов спуска по ледопаду... Заснеженная часть его давно осталась позади. Небо хмурилось с утра, а в середине дня прошёл дождь. Потом налетел порывистый ледяной ветер, порвавший в клочья грязно-серые облака. Наконец обнажился, стал виден последний выкат ледопада. Но справа путь к нему преграждал мощнейший разлом, а слева, где он смыкался, склон перешёл в стенку, почти отвесную...

Непонятная, безотчётная ярость овладела Вадимом при виде этого нового препятствия. Обход верхом сложен, а здесь какие-то тридцать метров стенки... Ему захотелось топать прямо по скату вниз! Только вперед! Поднялось жгучее желание рискнуть и победить ледопад!

Подвесив айсбайль к рюкзаку, Вадим вынул два блещущих сталью ледовых якоря айс-фифи. Это было новое, совсем недавно изобретённое средство для преодоления ледовых отвесов, необычайно удобное и эффективное. Закалённая пружинная сталь, удобные ручки из твёрдого пенопласта, остро отточенное лезвие-клюв. При минимальном весе два якоря позволяли опытным восходителям быстро преодолевать самые крутые ледовые склоны.

Проверив подвеску рюкзака и обвязку, Вадим встал лицом к склону и пошёл переступом вбок, тщательно врубаясь в лед якорями и "кошками". Несколько метров, и он оказался на отвесе, между небом и темнотой ледового провала... Ошибиться, оступиться нельзя! Ярость вновь вскипела в нём, и страх отступил... Через несколько минут он уже шёл по крутому, но выполаживающемуся склону вниз: ледопад остался позади. С выката ледника свернул вдоль правого края, решив спуститься к карману береговой морены, видимому километрах в двух. Но что это? Что за пятнышко там, на морене? Маленький снежник? Жёлтый?.. Достав из кармана рюкзака монокуляр, взглянул вооружённым взглядом, и... дрожь пошла по телу! Это палатка! Палатка!.. И не какая-то! Это ЕГО палатка, его "жёлтый цыплёнок", "полубочка" с тремя дугами, с красной полоской-вшивкой над средней дугой!..

Ребята, родные!.. Но почему палатка одна? Где вторая?.. Скорее туда!.. Флаг надежды -- вот что такое эта палатка, трепещущая на ветру.

Быстро, но осторожно шагая по большим заледенелым камням, он спускался по морене так, чтобы не выпускать палатку из вида. Казалось, что скрывшись за перегибом склона, она уже не появится, исчезнув, как видение... Нет, мелькнув за камнями, она не исчезала, а приближалась.

Метров за пятьдесят Вадим остановился. Его сковало тяжёлое предчувствие. Он подал голос: "Ак!.. Сережа!.." Ответа не последовало.

Опять налетел сильный порыв ветра, стремительно неся низкие облака, чуть освещённые последними лучами заката... Неизвестность давила. И тут ему показалось, что из палатки донёсся то ли вздох, то ли слабый стон. Вадим бросился вперёд. Застёжка "молнии", которую он отыскал привычным движением, послушно открыла полог...

Часть 1   Продолжение следует...

Евгений БУЯНОВ, мастер спорта.

С.-Петербург.