Для сборов Киевского областного турклуба была выбрана юго-восточную часть Кабардино-Балкарии -- самый суровый на Кавказе район, напоминающий скорее Памир. Здесь возвышаются исполинская Безенгийская стена, с уважением называемая альпинистами и туристами "Президиумом Кавказских гор", а также "пятитысячники" во главе с вершиной Дыхтау (5204 м), второй по высоте на Кавказе. Сопутствуют им огромные долинные ледники, узкие глубокие теснины ущелий, поля девственных снегов в обширных ледниковых цирках. Если не учитывать прилегающих к альплагерю "Безенги" ущелий, то тут иногда можно бродить полмесяца, не встретив ни одного человека. Лишь любопытные туры крутятся возле палаток да орлы парят над скалами. Именно в эти места в июле прошлого лета отправились две киевские группы под руководством А.Михацкого и В.Димитрюка на маршруты соответственно 5-й и 4-й категорий сложности.

...Рассвет едва брезжил над горами, несмело проникая внутрь палатки. В такое время меньше всего хочется расставаться с тёплым спальным мешком и вылезать на схваченный ночным морозом скользкий фирн. Первым на это решился Алексей, руководитель группы. Остальные же пока не торопились. И не только лень-матушка тому была причиною, но и пройденный накануне перевал Птица. Наверное, когда-то только птицы были в состоянии его перелететь. Сложность перевала (ЗА?, выше -- только ЗБ к.т.), отсутствие описаний в киевских турклубах -- это давало основания считать Птицу ключевым участком маршрута. И, как оказалось, не напрасно: путь через него включал всё разнообразие ледникового рельефа: хаотическое нагромождение разорванного скользкого льда на ступенях ледопадов сменялось лабиринтами трещин на ледовых полях, гладкая ледовая стена переходила в отвесные сбросы. Снятая с седловины записка была оставлена предыдущей группой около года назад.

День грядущий сулил быть не легче, ведь на очереди перевал Уллуауз, тоже ЗА к.т. После завтрака на скорую руку и быстрых сборов -- рюкзак на плечи, ледоруб в руку и вперёд, к мощным ледовым сбросам перевального взлёта. Подход к нему по закрытому леднику, таящему бездонные трещины, -- что по минному полю: в любое мгновение неопытного или неосторожного путника может поглотить обманчиво простой рельеф. Самое безопасное время для преодоления его -- раннее утро, когда снег ещё не раскис под солнцем, а снежные мосты над трещинами скованы морозом.

Косые лучи только коснулись гребней окрестных гор, резко оттеняя синевой неосвещённые склоны, а мы уже прошли обширное наклонное ледовое поле. Надев "кошки", страховочные системы и каски, двинулись дальше в полной тишине, нарушаемой лишь хрустом фирна и льда под ногами. Всё внимание привлекал 400-метровый ледопад, выводящий на седловину. Справа он непроходим, слева менее разорван, полузасыпан снегом. С тревогой поглядывая на нависающие мощные ледовые отвесы, Алексей торопил всех: надо побыстрее проскочить этот опасный участок, ведь обвалы льда непредсказуемы.

Когда ледовые обрывы почти прошли, тишина внезапно взорвалась залпом. Со скальной стены над головой вниз полетел, прыгая с уступа на уступ и набирая скорость, отколовшийся от скал "чемодан". По пути он вышиб со склона новые камни и раскололся. Зловещий рой камней во всю прыть нёсся на семь фигур, застывших на крутом ледовом склоне. Ещё какое-то мгновение, и пути камнепада и группы пересекутся. Задрав голову, каждый старался предугадать ломанную траекторию камней и, при необходимости, вовремя увернуться. Но камнепад лишь припугнул: не долетев до нас какие-то полсотни метров, камни увязли в разломах, обдав группу снежной пылью и мелкими осколками льда. Общий вздох облегчения: пронесло...

И вот последние метры подъёма. Заглянув за перегиб седловины, видим открывшийся с высоты 4300 м ледовый цирк в окружении исполинских иззубренных скальных вертикалей. Он поражает своей первозданной дикостью, неприступностью и суровой красотой. В пирамидке из камней -- туре -- опять записка годичной давности той же группы, что и на Птице. Перевал взят, но пока не пройден: впереди -- самая ответственная часть: спуск в увиденный нами цирк. Именно на спуске происходит большая часть ЧП. Да ещё снова замаячил призрак камнепада: ведущий вниз крутой длинный сужающийся кулуар в нижней части периодически простреливался камнями со склона "пятитысячника" Коштантау. Уже с первого взгляда стало ясно, что нас ждёт трудная работа с навешиванием верёвок (потребовалось свыше 400 м "перил") и выходом на скалы противоположного борта кулуара перед камнеопасным участком.

В конце затяжного спуска, когда все уже предчувствовали скорый отдых, группу накрыла густая пелена тумана. Казавшиеся час назад беспредельными горизонты сузились до пары десятков метров. Видны были лишь обрывающиеся в неизвестность скалы или крутой снежно-ледовый склон, совершенно непригодный для установки палаток. Наиболее подходящим местом для бивуака показался забитый снегом ледовый разлом на достаточном удалении от кулуара. Выровняв в разломе площадки для двух палаток, смогли, наконец, лечь в спальники и ощутить уют маленького оазиса среди льдов и снегов.

Но, видимо, не суждено было в тот вечер нам быстро расслабиться и уснуть. Из туманной мглы посыпал густой снег, а потом налетел сильный ветер. Его шквальные порывы сорвали с палаток тенты, завалили одну из них. Впрочем, такая погода -- обычное явление в горах. Ненастье вскоре сменилось полным штилем и на фоне звёздного небосвода обрисовались чёрные гребни гор. Обнаружились и недостатки нашего бивуака: в нескольких сотнях метров над ним между крутых скал просматривался снежный кулуар -- излюбленный путь лавин и камнепадов. Но над сомнениями верх взяла усталость и святая вера, что время камнепадов -- после заката (когда вода, замерзая в трещинках, рвёт камень) и с восходом солнца (когда этот лёд тает).

Пробуждение ровно в полночь было внезапным: как будто прямо на палатки с нарастающим грохотом нёсся курьерский поезд. Камнепад!!! Снова мгновения напряжённого ожидания: пронесёт или нет? На этот раз мы, лёжа в спальниках, не имели возможности что-либо предпринять и даже осознать степень опасности. Стремительно приближающийся ночной камнепад как-то не вязался с обстановкой бивуака и в кромешной тьме палатки казался чем-то нереальным, не имеющим к нам никакого отношения. Грохот стучащих об лёд камней поглотил слабый треск рвущейся палатки. Через минуту всё стихло и сразу же раздались возбуждённые голоса. Почти у конька одной из палаток зияла огромная дыра, а между спальными мешками оказался увесистый камень. Иначе как чудом не назовёшь, что четыре обитатели небольшой палатки (в том числе женская часть группы -- Валя и Вика) отделались только испугом. Провидение явно благоволило к нам и на этот раз.

Решение руководителя было мгновенным: срочно переходить в безопасное место. Надеваем наощупь "кошки", впопыхах собираем рюкзаки и уходим в темноту и неизвестность по 20-градусному обледенелому склону. Чутьё подсказало Алексею безопасное место: в отдалении в неровном свете звёздной ночи просматривался слегка всхолмленный ледовый склон. А ледовые бугры и трещины -- отличная ловушка для камней.

Снова обустраиваем бивуак под защитой холма: зондируем лыжными палками снег, ищя скрытые трещины, "вгрызаемся" лавинными лопатами в покатый фирн, ставим палатки. Около 3-х часов ночи снова прогрохотал камнепад, подтвердив, что такое ночью здесь не редкость. Траектория камней, отмеченная снопами искр, пролегла на значительном удалении от нового бивуака.

Так прошёл один из дней нашего горного похода, день, в течение которого группа дважды непосредственно соприкоснулась с опасностями гор. До этого камнепады мы только наблюдали со стороны. Зато остаток ночи обитатели "потерпевшей крушение" палатки могли созерцать звёздное небо, не вылезая со спальных мешков.

Владимир ГРИПАСЬ, Киев.